Хотелось бы немного разъяснить ситуацию, которая в действительности сложилась сейчас в Донбассе. Первое, о чем следует упомянуть, – обстрелы. Активность артиллерии выросла. Другой момент нагнетания – грядущее наступление ВСУ

Очередное обострение в международных отношениях неизбежно вызвало новый приступ истерики среди интернет-общественности.

От московского уютного кафе, где прильнул к монитору озабоченный политикой хипстер, до далекой хрущевки в Сыктывкаре, где пенсионерка-патриотка вздыхает перед телевизором. Всюду разливается страх перед будущим. А точнее – перед США, которые уже минимум четверть века – и объект зависти, и пример для подражания (от кинематографа до военной формы).

И вот главная мировая держава, предводитель «золотого миллиарда», по сути, в открытую заявляет: «Россия должна быть разрушена».

Страх перед такой развязкой вызывает в обществе бравурную и шапкозакидательскую реакцию: «Мы их почти победили, коллективный Запад в панике, хватит одного «Калибра», чтобы потопить авианосец».

Страх настолько силен, что сознание пытается преуменьшить опасность, сделать ее менее значительной, чтобы облегчить ситуацию хотя бы морально.

Другое проявление – это постоянные поиски подтверждений адекватности своего состояния. Типичным примером тут служит ситуация в Донбассе.

Так ничем не выдающийся из череды последних лет минометный обстрел превращается в артподготовку и начало масштабного наступления ВСУ. Затем это «событие» уже анализируют киевские СМИ, изначально небольшое преувеличение обретает угрожающую реальность.

Как говорится, у страха глаза велики. Хотелось бы внести маленькую лепту в борьбу с этим страхом, немного разъяснив ситуацию, которая в действительности сложилась сейчас в Донбассе.

Первое, о чём следует упомянуть, – обстрелы. Действительно, последние пару дней активность артиллерии обеих сторон выше, чем, скажем, в середине марта текущего года. Но ни о какой беспощадной бомбардировке речи не идёт.

Обстановка несравнима ни с зимой 2015 года, периодом боев за Дебальцево, ни с зимой 2017 года, когда Донецк в течение недели получил до 200 попаданий по жилой застройке и инфраструктуре.

Другой момент нагнетания – вот уже более трех лет грядущее наступление ВСУ.

Жители Донецка знают, что украинская армия наступает на город к каждой более-менее значимой дате.

Сначала крупнейшее наступление ВСУ приурочивалось ко дню, когда дороги просохнут (хотя дороги у нас асфальтированные и, в отличие от 1944 года, не раскисают), потом – каждый раз как земля от морозов замёрзнет, потом – каждое 9 мая, Пасху, День незалежности, под каждое заседание Нормандской четверки...

Кроме того, наступает украинская армия и в день начала Олимпиады, и под выборы в российский парламент. Последнее же масштабное наступление состоялось за несколько дней до выборов президента в России.

Учитывая столь бесчисленное количество наступлений, которые почему-то никак не наступят, подавляющее большинство местных жителей перестали обращать внимание на подобные сплетни.

Но снова и снова люди, обуянные страхом до такой степени, что их память ужалась до размеров памяти аквариумной рыбки, пророчествуют новое наступление. Теперь вот в мае, чтобы сорвать чемпионат по футболу.

Конечно, часть подобных сплетен распускают СМИ, для которых новая бойня означает новый рост просмотров. Но хватает и обывателей, выстраивающих одномерные конструкции о том, что непременно «попрут».

И все же это, конечно, не аргументы. Аргументом же является само состояние ВСУ.

Давайте руководствоваться простой бытовой логикой. Есть ли сколько-нибудь принципиальное усиление украинской армии, чтобы она превратилась во что-то способное эффективно наступать вглубь республик? Нет такого усиления.

В противном случае, учитывая наш информационный мир, мы бы уже наблюдали сотни видео, бравурных постов в соцсетях о потоке новой техники, о новых рвущихся в бой батальонах, а кроме того, угроз и бахвальства о скором возмездии за сепаратизм.

Вожди отморозков не бились бы за ларьки в Киевской области, а пафосно и многообещающе проводили рекогносцировки на передовой, не забывая о красивых подсъемах и героическом музыкальном сопровождении.

Но ничего этого нет. Потому что нет никакого усиления и преображения ВСУ.

Другой фактор – мотивация. Погрязшие в виртуальности геополитического анализа некоторые комментаторы представляют себе ВСУ как единую слаженную военную машину, полностью управляемую США.

Ошибка в том, что ВСУ как испытывала, так и испытывает такие же проблемы с добровольцами, как и в 2014 году. По признанию украинского военного руководства, их доля не превышает 5–7% численности.

Все остальное – контракт. Люди, пришедшие получить зарплату, которая в армии выше средней по стране, а кроме того, и полагающиеся льготы, наконец, по возможности и чего-нибудь украсть.

Наступательный порыв такой армии, мягко говоря, невелик. И на низовом уровне командиру роты будет очень непросто пояснить командирам взводов, что им нужно вдруг взять и превратить своих солдат (исполняющих не очень опасные полицейские функции) в отчаянные штурмовые отряды, готовые нести колоссальные потери в городской застройке.

Это не киборги, не псы войны, это обычные заробитчане, просто с такой вот специфической работой.

Даже если наступление и состоится, взводы, составленные из подобных людей, будут откатываться под любым предлогом – минометный обстрел, неподавленный пулемет, мины и т. д. Командир не может препятствовать им в этом, если, конечно, не желает быть тут же «случайно» застреленным или избитым.

Такие случаи для ВСУ норма, более половины всех потерь за 2017 год – последствия разборок между собой.

Конечно, есть и группы мотивированных солдат, способных выполнять функцию ДРГ в условиях статичного фронта, но они совершенно не могут повлиять на успешность крупного наступления.

Желание ломиться в наступление подрывает и то, что украинская армия попросту неполноценна.

Нормальной картины наступления, в которой наносится авиаудар, потом артиллерия добивает оставшиеся очаги сопротивления, потом танки идут в прорыв, а пехота на легкой бронетехнике довершает разгром, – такой картины ВСУ обеспечить не могут.

Авиации не существует как таковой, артиллерия испытывает проблемы с боеприпасами, техника зачастую в плачевном состоянии, службы логистики не могут обеспечить ее достаточным количеством топлива. И даже в качестве патронов в коробе рядовой пулемётчик ВСУ не может быть уверен.

Да и с числом пулеметов есть немалые проблемы, учитывая попытки ставить на ПКМ стволы от СВД и широкое использование пулеметов «Максим» в войсках.

И всё это прекрасно известно каждому солдату украинской армии. И не может не влиять на его желание пойти и как попало броситься на противника.

Да, целый ряд изданий регулярно трубят о накачивании ВСУ техникой и бесчисленных колоннах танков, идущих по железной дороге на восток. Очередная ротация бригад выдается за некое накапливание сил. По глупости это делается или для выброса очередной паники, сказать трудно. Скорее – и первое, и второе.

К такому же завышению сил ВСУ можно отнести и многократные подсчеты танков, которые периодически курсируют вдоль линии фронта, скорее подбадривая своих солдат, чем угрожая противнику.

Тот или иной танковый батальон без всякой военной необходимости может мигрировать от окраин Луганска к Тельманово в ДНР, создавая иллюзию многотысячных бронированных полчищ. Некоторые же с удовольствием подхватывают и распространяют эту незамысловатую украинскую игру.

Нет у ВСУ и подавляющего превосходства, которое позволило бы нанести удар такой силы, чтобы минимизировать потери. В зоне АТО можно насчитать до 60 тыс. личного состава, из которых до 40 тыс. находятся в первой линии.

Причем зачастую расположены они с наращиванием сил в наиболее спокойных участках фронта. К примеру, под Первомайском в ЛНР превосходство может быть и десятикратным. И всё потому, что боевые действия здесь совершенно не ведутся вот уже более трех лет, а это значит, что подразделение безопасно находится как бы на войне, получая повышенные зарплаты и льготы. Такой своего рода «военный курорт».

Но если рассматривать всю линию фронта, то ни о каком десятикратном превосходстве, которое теоретически необходимо для сокрушительного удара, здесь речи нет. Нет даже пятикратного. И это в условиях технической неполноценности ВСУ.

Да, западные страны оказали некоторую помощь для ведения позиционной войны – различные радары, приборы ночного видения, радиостанции. Но такая поддержка не может оказать решающего влияния при попытке наступления.

А самое главное – совершенно неясно, зачем идти в это наступление, если оно чревато лишь большими потерями, а сулит в лучшем случае небольшой оперативный успех в виде захвата какого-либо райцентра в прифронтовой зоне.

Даже сейчас, в условиях мира, когда киевские СМИ трубят о легендарной и непобедимой украинской армии, сторонники войны составляют явное меньшинство в украинском обществе.

При первых же массовых потерях таких сторонников окажется на порядок меньше.

Вся ситуация выглядит абсолютно неадекватно, учитывая ту политическую борьбу, которая развивается за президентское кресло на Украине. Да и практическую ценность в ломании установившегося экономического и политического баланса вокруг «АТО» усмотреть сложно.

Некоторые персонажи, всерьез испугавшись Америки и трепеща перед её мощью, убеждены, что Киев слушается любых приказов из Вашингтона и готов автоматически их выполнять (оставляя в стороне необходимость для самого Вашингтона положить ВСУ в Донбассе). Но это мне видится, мягко говоря, преувеличением и уплощением реальной картины. Всё это лишь порождение страха перед гегемоном.

Таким образом, хотелось бы всех призвать освободиться от страха. По крайней мере перед могущественными ВСУ, сокрушающими Донбасс в считанные дни.

Да, армия ДНР не Красная армия образца 45-го года, но и ВСУ не Вермахт 41-го.

Сложившаяся на фронте патовая ситуация с огромной вероятностью останется неизменной до тех пор, пока какие-то внешние по отношению к этой войне факторы не нарушат сложившийся баланс.

Блогер Денис Селезнев, «ВЗГЛЯД»

Также смотрите: 

Похожие новости: